Мало кто читал по-настоящему знакового для своего времени писателя Михаила Зощенко. А, если кто-то и вспоминает о факте его существования, то не больше, чем в связи с передающейся из уст в уста фамилией, которая уже стала едва ли не нарицательной. Но почему и из-за чего она стала нарицательной, вряд ли припомнит даже большинство из тех, кого принято считать «людьми культурными и образованными». И уже совсем мало тех, кто «выудит» из глубин памяти хоть что-то из творчества некогда знаменитого писателя. Что-то туманное и неопределённое. Живущее своей отдельной жизнью где-то на периферии сознания… Вроде бы писал он что-то сатирическое. Но писал языком, который уж как-то слишком явно не дотягивал до лучших образцов русской классики.
И, тем не менее, несмотря на «короткую память» потомков, Зощенко оставил немалый след в русской, в целом, и советской, в частности, литературе, буквально то ли ознаменовав, то ли олицетворив собой целую эпоху в истории нашей страны.
Будущий знаменитый писатель родился в 1894 году в Санкт-Петербурге в семье потомственных дворян и по отцовской, и по материнской линии. Отец его был художником, а мама, ещё до замужества была актрисой и писала рассказы, которые периодически публиковались в петербуржской бульварной газете «Копейка». Потому Михаил Зощенко с самого рождения находился в своеобразном творческом окружении.
С началом Первой мировой войны в 1914 году Зощенко ушёл добровольцем на фронт, окончив ускоренные офицерские курсы. Был ранен и фактически закончил Первую мировую в начале 1917 года в госпитале после газовой атаки немцев и, соответственно, сильного отравления газами. Что сказалось на всём его дальнейшем здоровье, так как отравление дало сильное осложнение на сердце, которое привело к сердечному приступу и долгому лечению в госпитале (забегая вперед, стоит упомянуть, что и смерть Зощенко в 1958 году также наступила от острой сердечной недостаточности).
Тем не менее, Первую мировую войну Зощенко закончил кавалером пяти императорских орденов (один из которых — при уже подписанном представлении — будущий писатель так и не смог получить из-за начавшейся в России февральской революции 1917-го года).
После фактической демобилизации из армии по состоянию здоровья, Зощенко поменял множество профессий, не остановившись в итоге ни на одной из них. Но привычка писать еще с детства, судя по всему, и привела его в большую литературу…
Посещение и обучение в литературной студии Корнея Чуковского и стало вероятно той «последней каплей», которая и определила всю дальнейшую судьбу Михаила Зощенко, окончательно сформировав его, как писателя…
В 20-30-х годах прошлого века — ту «эру», когда свобода слова ещё допускалась в Советской литературе, Зощенко с его сатирическими рассказами ждал ошеломительный успех. Как впрочем, и большинство писателей, составлявших в то время литературную группу «Серапионовы братья».
Все члены группы намеренно избегали пустой демагогии и чурались политических окрасок произведений в угоду действующей власти, предпочитая им независимость в своих суждениях и высказываниях.
Сам Зощенко создал в то время и своего постоянного «героя» — простака-обывателя с примитивной бытовой моралью и достаточно убогим и банальным взглядом на окружающее… Что до определённой степени шло в пику классической русской литературе и уже зарождающемуся стилю советского реализма.
Зощенко же намеренно ушел и от одного, и от другого, используя в своих текстах формы выражения мыслей от лица обычного «среднестатистического» рассказчика… обычным же «среднестатистическим» языком…
Возможно, именно его где-то ироничный, где-то сатирический стиль и отозвался таким резонансом в большинстве читателей той поры, когда ещё не было ни интернета, ни телевидения, ни даже радио в его нынешнем понимании. И где вся необходимая информация черпалась именно из печатного слова…
С момента нападения Третьего Рейха на СССР Зощенко хотел уйти добровольцем на фронт как человек имеющий огромный боевой опыт. Но на призывном пункте его «забраковали», как негодного по состоянию здоровья. Тогда он вступил в противопожарную оборону, чтобы бороться с зажигательными бомбами врага и тушить их на улицах и крышах домов.
Осенью 1941 года его в числе прочих непригодных для фронта эвакуируют в Алма-Ату. Но и там он пишет военные рассказы и антифашистские фельетоны, чтобы хоть как-то быть полезным фронту…
Переломным моментом в его жизни и отношении к нему властей предержащих, стала публикация первых глав его повести «Перед восходом солнца». Той автобиографичной повести-исповеди, которая стала ключевой при исследовании его творчества и где Зощенко препарирует собственные чувства и пытается понять причины своих страхов, постоянную меланхолию и страх перед жизнью…
После публикации первых глав в 1943 году в журнале «Октябрь» звезду Зощенко начали «насильно закатывать»…
Последний и самый страшный удар случился в 1946 году, когда его окончательно заклеймили, как труса и уклониста от фронта, несмотря на то, что он пытался попасть туда добровольцем и уже после войны был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945г.г.» за работу в тылу на помощь фронту.
Тем не менее, в августе 1946 года вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП (б), где тоталитарный режим подверг жесточайшей и разгромной критике литературные журналы «Звезда» и «Ленинград» за то, что те публиковали на своих страницах произведения Михаила Зощенко. Более того, журнал «Ленинград» после этого навсегда был закрыт, как средство массовой информации.
Вот лишь часть того разгромного Постановления:
«…грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции «Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодёжь и отравить её сознание. Последний из опубликованных рассказов Зощенко «Приключения обезьяны» («Звезда», № 5—6 за 1946 г.) представляет пошлый пасквиль на советский быт и на советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами.
Предоставление страниц «Звезды» таким пошлякам и подонкам литературы, как Зощенко, тем более недопустимо, что редакции «Звезда» хорошо известна физиономия Зощенко и недостойное поведение его во время войны, когда Зощенко, ничем не помогая советскому народу в его борьбе против немецких захватчиков, написал такую омерзительную вещь как «Перед восходом солнца», оценка которой, как и оценка всего литературного «творчества» Зощенко, была дана на страницах журнала «Большевик».
Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года № 274»
Зощенко лично «клеймил» секретарь ЦК ВКП(б) А. Жданов, обвиняя в том, что тот «подло окопался в тылу, когда весь советский народ сражался на фронтах с захватчиками».
Зощенко исключили из Союза писателей, лишив его всех средств к существованию. Перестали упоминать его имя в прессе и даже в книгах иностранных авторов, которые он переводил на русский, перестали упоминать его имя, как переводчика. Более того, даже знакомые и те, кого он считал «друзьями» стали обходить его, как прокаженного, боясь также попасть в жернова безжалостной тоталитарной советской машины…
Сам же Зощенко не пошёл на сделку с собственной совестью и не стал «каяться» в несуществующих грехах, живя по сути нищенской жизнью и перебиваясь случайными заработками.
Известна его речь на собрании Союза писателей уже в 1954 году, куда его пригласили признать свои ошибки и где он дословно сказал, в том числе, следующее: «…я могу сказать — моя литературная жизнь и судьба при такой ситуации закончены. У меня нет выхода. Сатирик должен быть морально чистым человеком, а я унижен, как последний сукин сын… У меня нет ничего в дальнейшем. Ничего. Я не собираюсь ничего просить. Не надо мне вашего снисхождения — ни от вашего Грузина, ни вашей брани и криков. Я больше чем устал. Я приму любую иную судьбу, чем ту, которую имею»…
И даже вроде бы рядовая история, которая случилась однажды с Зощенко на приёме в одной из поликлиник Ленинграда, в простоте своей как нельзя показательна для жизни знаменитого писателя-сатирика. История, которая могла быть, как реальной, так и одним из «мифов», окружавших в своё время Зощенко… И которая во многом отражает и собственное отношение писателя к жизни…
…Уж е в 50-х годах 20-го века к одному из известных ленинградских врачей пришел скромный пациент невысокого роста и хрупкого телосложения, который жаловался на отсутствие аппетита, апатию и постоянные приступы меланхолии. Из общения с врачом, выяснилось, что пациент буквально перепробовал все возможные и доступные ему средства. Но ничего ему так и не смогло помочь.
Врач, понимая, что перед ним ипохондрик, предложил пациенту интересный выход из ситуации и неожиданное средство, чтобы развеять тревоги и сомнения. А именно: читать перед завтраком, обедом и ужином по сатиричному рассказу писателя Зощенко. Предполагалось, что сатира и юмор произведений отвлекут пациента от своих страхов и сомнений и позволят посмотреть на окружающий мир под другим, более позитивным углом зрения.
После чего, врач, видя, что перед ним интеллигентный человек, который вряд ли донесёт на него, добавил, что после того разгрома, который Михаилу Зощенко устроили в прессе, найти произведения автора теперь не так просто. Но, в медицинских целях и чтобы попробовать «экспериментальное лечение», врач под строжайшей тайном готов дать пациенту книгу Зощенко из собственной библиотеки с условием своевременного возврата.
На что пациент лишь грустно улыбнулся и со вздохом произнёс:
– Увы, мне это не поможет. Я и есть тот самый Зощенко…
Игорь Альмечитов, Воронеж