«Светлые души» – так назвали свой очередной спектакль по рассказам Василия Шукшина его создатели – Вадим Ледогоров и его команда, известная в Окленде как «Драматическая студия Ледоговорых».
В этом году Василию Шукшину исполняется 90 лет – до таких юбилеев в наше время многие доживают. А Шукшина с нами нет уже 35 лет… За это время в Советском Союзе, а затем и в России сменилось несколько эпох, и жизнь изменилась неузнаваемо. А Шукшина, как видите, помнят…
Отношение к творчеству Шукшина – писателя, актера, кинорежиссера, и при жизни, и в наше время – неоднозначно. Противоречива была эпоха, противоречивы произведения писателя. Член коммунистической партии, лояльный властям, Шукшин писал о людях «глубинки», противопоставляя их изнеженным, развращенным городским жителям, а деревню – городу как источнику всех зол. Это отношение, несколько примитивное, вполне отвечало тогдашним партийным установкам «во спасение» разваливающегося сельского хозяйства страны. И писатель был «обласкан» властями: книги его издавались, фильмы шли широким экраном.
Было в те времена такое понятие – «писатели-деревенщики». Шукшина же, как правило, к деревенщикам не относили. Шукшин – это Шукшин, единственный, неповторимый. Помню, как в молодости я зачитывалась его рассказами, почти каждый из которых воспринимался как откровение.
В чем секрет Шукшина-писателя? Мне кажется в том, что шукшинские герои, люди «глубинки», все эти старики, старухи, шоферы, возницы, пасечники, фельдшеры – это уникальные миры, «светлые души», не погруженные полностью в тяжелую послевоенную жизнь, повседневность, будни, быт. Эти мятущиеся «души» задаются мучительными для них вопросами: в чем смысл человеческой жизни? Во имя чего и как человеку должно жить? Как человеку выразить себя, и какой след он оставляет после себя? Что в жизни важнее всего? Как устроена вселенная, и зачем она существует? И все эти вопросы для них – глубоко личные, так же, как и для самого Шукшина. Нет на свете «маленьких», затерянных в просторах Сибири людей. Есть «светлые души», а некоторые из них – определенно «с божьей искрой» («Стенька Разин»), как ни пытается Шукшин уверить нас в своем атеизме («Верую»). Дух, душа для Шукшина – первичны… А мягкий шукшинский юмор придает и героям, и самим рассказам неповторимое очарование.
Постановка Вадима Ледогорова «Светлые души» погружает нас в мир Шукшинских героев так, что зрители завороженно и на одном дыхании следят за действием спектакля. Девять рассказов Шукшина следуют один за другим без традиционного опускания занавеса, аплодисментов, как бы плавно переходя один в другой, и в это время сам Маэстро – на сцене! Это «поднимает» весь спектакль до уровня, который я не побоюсь назвать высокопрофессиональным.
Два старика, прожившие бок о бок тяжелую жизнь, поднявшие двенадцать детей и накопившие «пуд» обид друг на друга, – вдруг вспоминают свою молодость и в одночасье опять становятся друг другу бесконечно близки… Мать собирается навестить любимого сына в Москве, но опытный сосед, привлеченный вкусным пивом, пугает ее рассказами об опасностях, подстерегающих пассажиров самолетов… Девушка-художница, приехавшая в глубинку на этюды, начинает вдруг рисовать слепого старика, который описывает закаты над рекой так, как будто их видит… Выпивоха Максим, пришедший к священнику, гостящему у соседа, за ответом на вопрос, почему болит душа и получающий в ответ атеистическую версию молитвы «Верую»… Девушка-возница, везущая на телеге заезжего художника, заставляет его посмотреть на нее и вокруг себя другими глазами – восхищенными красотой природы и человека… Пожилой человек, пытающийся спасти ресторанную певицу от «неверной дорожки», мучаясь совестью за то, что не уберег от этого свою возлюбленную много лет назад… Наконец, шофер, приехавший домой к жене после долгой командировки, не может оторваться от любимой машины с «барахлящим» карбюратором… Разные истории – одна философия, философия «светлых душ».
Я не буду писать об игре моих коллег-актеров – об этом нужно было бы написать еще одну статью. Скажу только, что все они жили, а не играли своих героев. Думаю, Станиславский бы им поверил. Хочу только отметить талант, мужество и стойкость нашего юного актера Тимоши Летунова, который прошел через весь нелегкий процесс подготовки спектакля и играл наравне со взрослыми. И еще, показательный эпизод: после спектакля к Гале Ледогоровой подошел один из зрителей и с упреком спросил: «А почему не выпустили кланяться попа?» А «поп», Леша Кулашко, выходил кланяться, только в костюме шофера из последнего рассказа… Вот вам и сила перевоплощения!
Обстоятельства сложились так, что с этой работой студии Ледогоровых я оказалась знакома не только «снаружи», но и «изнутри». Должна была играть роль Марфы, но к концу репетиционного периода неожиданная командировка заставила меня на две недели улететь из Окленда. Так что готовый спектакль смотрела уже из зрительного зала.
Этот спектакль «родился» через девять (!) месяцев после того, как началась подготовка к нему – не только самая длительная на моей памяти, но и одна из самых напряженных. Начали с «читок» рассказов Шукшина. В исполнении Вадима Ледогорова это были великолепные маленькие спектакли одного актера, на которые «слетались» не только будущие участники, но и друзья студии. Затем каждый выбирал (!) рассказ, в котором он хочет играть. И все эти пожелания были удовлетворены! На следующем этапе нам, актерам, было предложено заглянуть в сокровенные уголки памяти – и начались этюды на тему «Комната моего детства». И так несколько месяцев. Из этих глубоко-психологических упражнений мы вышли другими людьми – людьми, гораздо лучше понимающими самих себя и своих героев. Затем последовали репетиции, на которых непостижимым образом, а точнее сказать, волшебной волей нашего режиссера, мы начали «входить» в своих героев, жить их жизнью… Как видите, жизнь и театр иногда плавно перетекают одна в другой, как непрерывная череда рассказов Шукшина на сцене.
Ольга Белоконь (Ганешина)