Мартин был красавец. Если бы не некоторые странности, смотреть на него было бы одно удовольствие. Рост почти 2 метра, широкоплечий, худой, волосы пшеничные, почти до плеч, глаза яркие, голубые, здоровый цвет лица. Такой викинг в моем представлении. Я вот на него смотрела и грешным делом думала – это ж представитель какого-то совершенного генетического вида, который почем зря пропадает – по слухам Мартин был совершенно одинок.
Немногословный, спокойный. Лет 30 ему было на тот момент. И самым слабым его местом были зубы. Он приходил в клинику примерно раз в 2 -3 года на удаление, для этого ему деньги государство давало.
Еще говорили, что Мартин бомж. Это единственный бомж, которого я знала в Новой Зеландии лично. Хотя, честно говоря, я в это до конца не верила. От бомжей плохо пахнет, а от Мартина всегда пахло индийскими благовониями.
Еще меня поражало, как стильно он был одет всегда. Я и небомжей таких стильных в своей жизни могу по пальцам перечесть, а тут бездомный с таким безупречным вкусом. Плюс Новая Зеландия и сейчас не отличается большим разнообразием в одежде, а тогда, 15 лет назад, тем более. Где он ее доставал – загадка.
Но Мартин был стиляга. На нем были широкие штаны из грубой мешковины, грубая холщовая рубаха сверху, подпоясанная веревкой очень художественно, огромная сумка – аля-котомка из мешковины, конечно же, ленточка на лбу, чтоб волосы поддерживать, и всегда босиком. Все в натуральных тонах близких оттенков.
У меня было всегда ощущение, что он играет роль какого-нибудь безумного революционера, надолго ушедшего в народ. Вид был запущенный, волосы спутанные, «колтун в голове». Но все равно мне казалось, что быть бомжом – это его философия, образ жизни.
В стране есть государственная помощь, и чтоб на улице остаться – этого нужно захотеть.
Первое время у меня это вызывало желание вести себя с ним осторожно – обходила его в радиусе двух метров – понятно же было, что у Мартина с головой не все в порядке. Но новозеландцы были верны себе, они этого не замечали. Менеджер Кэрол с ним мило шутила, говорила, как рада его видеть, дантист уважительно рассказывал, какие у Мартина очередные проблемы с зубами, по плечу хлопал.
Я потом научилась, привыкла и уже без напряга встречала его как доброго знакомого. Через несколько лет он лишился почти всех своих красивых зубов. Жалко!
Но мне было удивительно тогда, как все-таки комфортно живется людям вот с такими ментальными проблемами. Никто не обидит, не прогонит, дверь не закроет перед носом, брезгливо не поморщится.
Однажды пришел мужчина, такой колоритный маори в сапогах немыслимых, в огромной шляпе с длинным пером. Кэрол дала ему анкету заполнять, а он пишет -Лаврентий Джугашвили. Мы с еще одной русской медсестрой ушам не поверили: «Как??? А вы знаете, кто это такие? Это вообще-то разные люди!» А он нам с достоинством: «Я знаю. У меня раньше другое имя было, я недавно поменял». А мы ему: «Какое?» Он так скромно: «Сталин».
У нас вытянулись лица, а у Кэрол нет. Она, конечно, ничего не поняла, но даже если б поняла, виду бы не подала. Ну, поменял – его право. Закаленная. Ни один мускул не дрогнул, когда высокая крупная югославка лет 35-ти, с очень низким голосом, назвала имя – Киска Пусика. Я нервно сглотнула, осмотрелась, не слышит ли кто. Ни на кого впечатления это не произвело. Тем более что югославка выглядела абсолютно адекватным человеком.
В клинике обслуживались все ее многочисленные родственники, и у них была обычная югославская фамилия. С чего вдруг ей пришло в голову взять имя, как будто она стриптизерша, как минимум, трудно объяснить.
Я осторожно не стала это обсуждать потом (а хотелось!), но боюсь, в этом меня бы не поддержали. И хотя в клинике любили пошутить и поржать, но это для них была не та тема. Никому даже в голову не пришло.
Тут я увидела границу, за которую заходить запрещено – уважение к человеческому выбору. Не важно, странным он нам покажется или нет. А мне порой казался очень-очень странным. Прям на грани. И мое лицо первое время это явно транслировало.
Зато лицо Кэрол не транслировало ничего, перед ней был обычный пациент. Никаких странностей она как бы не видела в упор.
Совсем недавно увидела Мартина. Кто живет в New Lynn, возможно, его знают. Все с той же котомкой. Постарел, стал сутулиться. Одежда пообтрепалась сильно, а раньше он свою коллекцию обновлял! Поблек, утратил, что называется, лоск. Но ничего с ним не случилось, не умер, выглядит здоровым… И образ жизни не изменил. Такой вот выбор.
Татьяна Аксенова-Хошева