От редакции. Знакомьтесь с нашим новым автором – Эльвира Сапфирова. Окончила Рязанский педагогический институт. Начала писать в 90-ых годах. Главы из первого рассказа были напечатаны в журнале «Юный художник» и в приложении к газете «Первое сентября», вела рубрику «Иду на урок» в краевой газете «Кубаночка». Член литературного объединения «ЛИТо «Книга» г.Краснодара, член Межрегионального союза писателей, финалистка конкурса «Интеллигентный сезон-2021» В настоящее время издана книга «Крик шёпотом».
ШАГИ В НОЧИ
Пригородный автобус битком набитый пассажирами медленно двигался по Новороссийскому шоссе. Темнота ночи играла с движущейся колымагой: то обнимет, то отскочит от ярких фар. Шофер вел перегруженную машину осторожно, не торопясь, хотя всем, и ему тоже, быстрее хотелось попасть домой. Лампочки в салоне горели тускло и устало, и нечем было дышать от испарений. Шапки, вязанные и меховые, осенние пальто и куртки — всё дышало и высыхало, а за окном лил и лил дождь.
– Это не общественный транспорт, а какая-то общественная баня, – раздражённо бучит пожилой мужчина, с трудом вытаскивая руку. Он расстегнул воротник осеннего пальто и обнажил потную лысину. На его шерстяном красном шарфе иней от испарины. Пытаясь стянуть его с тонкой шее, он толкнул рядом стоящую элегантно одетую женщину средних лет.
Мечтательное выражение на её лице сменилось досадой. Надо же, перебил звучание увертюры Кальмана! Её чувства и мысли были заняты театром, внутри звучала музыка, и на эти жалкие неудобства, она старалась не обращать внимания. Жаль, конечно, что не удалось досмотреть спектакль до конца. Последний автобус из Краснодара в посёлок равнодушен к театральной жизни и уезжает раньше, чем она успевает насладиться спектаклем. Приходится довольствоваться малым.
Вдруг водитель резко затормозил. Потеряв равновесие, женщина всем телом навалилась на спину впереди стоящего человека, даже кажется, задела по голове сумочкой! Но спина не покачнулась, стояла, как монолит. Она смутилась, извинилась, стараясь быстро отодвинуться дальше от его мокрой шинели. И снова, чтобы не замечать спертого воздуха, ушла мыслями в пьесу.
Когда, наконец, автобус подошёл к её остановке, она вышла и вздохнула с облегчение, застегнула пальто. Дождя не было, но сырость пробирала насквозь и вызывала дрожь во всём теле. Автобус растаял в темноте, а вышедшие люди рассеялись так быстро, что она и не заметила, как осталась одна. Посмотрела по сторонам, съёжилась от липкого страха и подумала, что в автобусе было спокойно и тепло. И почему он проезжает мимо, а в их поселок не заходит!
Если очень быстро перейти дорогу, а потом пробежать мимо магазина и пересечь пустырь, то совсем рядом окажется её дом.
Стук каблучков звенел в уснувшей тишине посёлка. Никогда ещё этот стук так сильно не раздражал. Он был громким до непристойности. Хотелось слиться с темнотой, раствориться в ней, чтоб её никто не видел. Безотчетный страх охватил, спеленал разум. Она старалась как можно легче наступать на пятки, не стучать, отчего походка стала подпрыгивающей и медленной.
Неудобно. Рассердившись на себя и расправив плечи, она твёрдыми шагами устремилась вперед, звонко стуча каблуками по асфальтовой дорожке. Здесь были дома по обе стороны улицы, и женщина быстро дошла до освещённого ярким светом магазина. На страже материальных ценностей компании «Татьяна» два мощных фонаря отдают часть света на благо обществу, и несколько метров можно идти спокойно, но хорошее всегда заканчивается быстро.
Начинается самая страшная часть: темный пустырь.
Она шла, запихнув руки глубоко в карманы, и молила Бога, чтобы пустырь был пустынным, чтобы — никого. Внутри всё сковал цепенящий страх, а мозг сверлило лишь одно слово: быстрей, быстрей…
Вдруг совершенно отчётливо к лёгкой дробной музыке её шагов присоединился отдалённый тяжёлый стук кованых сапог. Шаги шли за ней, Это она сразу почувствовала, и, глубоко натянув на голову шляпку, ускорила шаг.
Каблучки стучали чаще, разрывая тишину пустыря, и звонким эхом отдавались в ушах. Шаги кованых сапог то отставали, то неумолимо приближались. Глухо, размашисто твердо печатались они на асфальте, догоняя её.
Теперь она почти бежала, сердце колотилось где-то в горле, она задыхалась, а страшные неотвязные угрюмые холодящие шаги раздавались совсем рядом. В какую-то секунду ей показалось, что они стучат везде: и впереди, и сзади, и справа, и слева. Женщина воинственно вскинула руки, согнула их в локтях, и откуда-то сверху услышала приветливый, мягкий баритон:
– Здравствуйте, Ольга Петровна!
А она изумлённо смотрела вверх на возвышавшегося над ней солдата, который ласково улыбался.
– Как хорошо, что я Вас встретил в автобусе. Вы разрешите Вас проводить?
Где она видела эту улыбку, добрые глаза? Не дождавшись от неё ответа, солдат неуверенно спросил:
– Вы испугались?
Она не отвечала. Лихорадочные попытки вспомнить, кто перед ней, ни к чему не привели. А мужчина в солдатской шинели продолжал объяснять:
– Я ведь как увидел Вас в автобусе, сразу решил проводить: поздно уже, да и время неспокойное. Вы меня никак не вспомните, да? Не огорчайтесь. Вы учили наш класс всего один год, но на ваших уроках я всегда сидел за первым столом, – Ольга Петровна улыбнулась, взяла солдата под руку. – А…вспомнили…
Они шли не торопясь, отдаваясь воспоминаниям, и тихая тёмная ночь внимала тому, как широкие мужские шаги пытались идти в ногу с лёгкими дробными каблучками.
Эльвира Сапфирова, Россия