(Продолжение. Начало читайте в №88)
Вечером того дня, к Саше заглянула Люська, мать Юрика.
Бросила на кухонный стол халат, испорченный Агатой, и поставила вопрос ребром:-
Ну-с, соседка, за халат платить собираешься? – спросила она удивленную Сашу и прибавила:- И компенсацию за укушенную ногу не забудь! Юрик теперь на работу, как минимум, две недели выйти не сможет! Нет, ты посмотри! – напирала Люська на Сашу, распаляясь все больше и больше от сознания своей правоты, расправляя в руках, похожий на решето, халат. – Его же теперь надеть невозможно, вся спина в дырьях!
Сашу рассмешила подобная настойчивость, и она решила проучить мать Юрика, которая считала, что она имеет право делать замечания окружающим, не видя своего бревна в глазу. Саша взяла миску Агаты, налила в нее воду и позвала рысь. Агата вошла на кухню, но увидев постороннюю, агрессивно настроенную бабу, которая угрожала Саше, оскалила клыки и, зарычав, вопросительно посмотрела на свою хозяйку, как бы спрашивая разрешения. У Люськи при виде рыси без поводка, свободно разгуливавшей по дому, отнялся язык, ноги стали ватными и она безвольно опустилась на стул. А Саша, подойдя к ней вплотную, спокойно и уверенно сказала: «Я вас, Людмила Васильевна, к себе не звала! И на будущее запомните, если ваш сын еще раз попробует залезть на мою территорию, живым не уйдет! И не смейте повышать голос в моем доме. Вы не у себя! А халат можете оставить – будет, что предъявить полиции!»
Людмила, не ожидавшая подобного отпора от этой тихони, возмущенно взвилась со стула и, схватив дырявый халат со стола, как ошпаренная, выскочила из кухни, кубарем скатилась с крыльца, ей при этом все время казалось, что этот страшный зверь с оскаленной пастью и свирепыми зелеными глазами, несется следом и вот-вот цапнет ее за пятку. Боясь оглянутся назад, она на полном ходу выскочила из ворот Саши на улицу и пока не оказалась у себя во дворе, и не захлопнула за собой калитку, не успокоилась. Подошла к ведру с водой, взяла ковшик, и, зачерпнув живительной влаги, шумно выпила всю, залпом, перевела дух и вошла в свой дом, плотно закрыв за собой дверь.
А Саша весело улыбнулась и почесала свою любимицу за ухом: «Молодец, Агата! Все правильно сделала!»
Спустя две недели, Агата, наблюдая за Сашей, вполне освоилась и научилась открывать двери в комнаты, нажимая на ручки своей передней лапой под небольшим углом, совсем так, как это делала Саша. Свободно входя во все комнаты, она знакомилась с обстановкой и освоилась в доме и во дворе, как в своей собственной норе. К воробьям на улице Агата привыкла и перестала обращать на них внимание.
Днем к Людмиле зашел участковый, Виктор Александрович Макаров, старший лейтенант полиции, и, приложив руку к козырьку фуражки, вежливо поинтересовался: «Где ваш сын, Людмила Васильевна?»
– Как где? – удивилась Людмила.- Болеет. Ногу лечит.
– Случайно, не после этого? – участковый достал планшет и включил его со словами «Мы теперь, Людмила Васильевна, еще и интернет смотрим!» И включил видео.
На экране планшета вспыхнул свет, и видеоролик показал сюжет, как Юрик перелезал во двор, через забор, к соседке, как направился к бочке, как из-за угла сарая выскочила рысь и стала ездить у него на спине, а когда Юрик подбежал к воротам, перепрыгнула на тумбу, оттуда на землю, как Юрик беспомощно повис на заборе, а рысь укусила его за ногу, но тотчас скрылась, увидев деда Трофима. И как дед Трофим снимал Юрика, ставя его на ноги, а шлепанцы слетели – один влево, другой вправо – и Юрик собирал их по одному, цепляя на ноги.
Это было так смешно и комично, Люська невольно рассмеялась:
– Это кто так постарался?
– Внук Максимовны, – пояснил старший лейтенант,- пошел утром в сад и все видел, на телефон снял.
– Собирайтесь, Юрий Степанович, я вас жду! – обратился он официальным тоном к Юрику, который в соседней комнате вскочил с кровати и торопливо натягивал на себя брюки и рубашку, а выйдя в переднюю, обул сапоги, которые носил на работе и вышел следом за полицейским.
Вернулся он ближе к вечеру, голодный, как волк, и, хлебая щи, поведал матери, что на него пытались повесить всех собак за все нераскрытые преступления, совершенные в районе, со времен Очакова и покорения Крыма. Поужинав, он набросил на плечи пиджак и вышел из дома, пройтись. На улице его встретили два кореша, Санько и Виталик, с которыми он дружил с самого детства. Вместе они прошли в дальний конец улицы и втроем сели на лавочку возле белой сирени, подальше от людских глаз. Санько достал из-за пазухи непочатую бутылку самогона и стакан.
– Слышал, тебя в полицию замели, – сказал он, – молодец, выкрутился. На-ка, выпей!
– Все это пустяки, – заключил он, откупоривая бутылку и наливая Юрику полный стакан самогона. Юрик крякнул, привычным жестом взял стакан и опрокинул его внутрь себя.
– Ну как? Хорошо пошла? – участливо поинтересовался Виталик, протягивая Юрику огурец. Юрик ответил: «Ага. И захрустел огурчиком. Но вдруг схватился за живот и бросился в кусты. Юрика выворачивало и рвало со страшной силой в течение получаса. Он корчился в судорогах, а Санько и Виталик молча сидели на скамейке, испуганные и притихшие, не в состоянии помочь другу и ждали, чем все закончится.
Наконец, Юрик выполз из кустов на четвереньках, обессиленный и опустошенный.
– Все, ребята, – подвел он итог, – душа больше не принимает! И, вытерев рот и подбородок большим листом лопуха, который рос возле скамейки, с трудом поднялся и отправился на речку. Возле трамплина Юрик умылся, снял сапоги и босиком прошел по воде немного дальше, к старому бревну у ракиты. Там он просидел до утра, ни о чем не думая, смотрел на небо, – видел звезды и серп нарождающегося месяца, опускал взгляд на реку,- и видел, как плещут волны. Было хорошо сидеть вот так и ни о чем не думать. У Юрика начиналась новая жизнь, без зеленого змия.
Анна Семенова, г. Ярцево Смоленской области.