Знакомьтесь – Наш новый автор. Евгений Константинов из Москвы. Окончил Литературный институт им. Горького. После срочной службы в пограничных войсках, работал инкассатором, затем – редактором в московских издательствах, в настоящее время – пенсионер. Заядлый охотник и рыболов, чемпион мира по спиннингу.
ЗАМОЧИТЬ ШЕФУЛЮ!
– Энергетический вампир, говоришь… – Николай Колчин, вернувшийся в офис после часового общения с начальником издательства, плюхнулся в кресло на колесиках за свой рабочий стол и закрыл лицо руками.
– Наконец, прочувствовал на своей шкуре, – усмехнулась Галина, занимавшая соседний с ним стол. – Я же тебе говорила, что он упырь.
– Все тебе говорили и предупреждали, – из дальнего угла офиса поддакнула подруге Катя. – А ты уперся, мол, не может быть, мол, шеф не такой, вы все преувеличиваете…
– М-да, – Николай оторвал от лица руки и уставился на подрагивающие пальцы. – Но я честно вам говорю – раньше даже представить себе такого не мог.
– Не переживай, – вступил в разговор Виктор, – мы тоже раньше такого представить себе не могли.
– Но это же какой-то, какой-то…
– Обыкновенный старческий маразм, – закончила за него мысль Жанна.
– Хуже. – Виктор вышел из-за своего стола, приблизился к Колчину, – и, уставив на него указательный палец, сказал:
– Старческий маразм – да, присутствует. Но! Наш шефуля еще и самодур, каких свет не видывал!
– У него семь пятниц на неделе, – сказала Катя.
– Хуже! – указательный палец по-прежнему был уставлен на Колчина. – У него семь пятниц на одном дню. Или на одном дне? Как правильно сказать Коля? Ты же редактор!
– Это у шефули мозги на самом дне, – захихикала Галина, пока Колчин морщил лоб, ища верную формулировку.
– Наверное, правильнее всего сказать: «На дню – семь пятниц». Или – «Каждый день – семь пятниц», или – «Семь пятниц ежедневно»…
– Семь пятниц на неделе – тоже полный маразм и самодурство, – сказала Катя.
– Но я-то ладно, я только что сюда устроился. А – как вы-то все это терпите?
– Обрати внимание, – сказал Виктор, – что в отделе редакции, что у нас – в отделе распространения работают люди, так сказать, возрастные. Да, все мы – профессионалы, но если уволиться, то где и когда нам найти другую работу? Нам тупо деваться некуда.
– Как и мне, – согласно кивнул Николай. – Но нельзя же так жить, блин!
– Коленька, – положила руку ему на плечо Галина, – а что ты можешь сделать?
– Что сделать? Знаете, я вообще-то человек мирный. Правда, в детстве вовсю махал кулаками, доказывая свою правоту. Да и в армии пришлось помахаться. Но здесь… Набить шефу морду, чтобы кое-что понял?
– Гы-гы-гы-гы-гы! – у Галины заблестели глаза. – А еще лучше – замочить шефулю. Чтобы больше здесь не упырял, мудофель. У меня у самой руки трясутся после каждого с ним общения!
* * *
– Убрать к чертям эту фотографию! – бушевал шеф на следующий день, когда вызвал Николая для обсуждения верстки макета журнала. – Что за херня? Почему рыболов стоит?
– Он так ловит – стоя, – ответствовал Николай, не зная куда девать руки.
– Почему – стоя?!!
– Ему так удобно, – Николаю хотелось ругаться матом. – Не все на рыбалке сидят, некоторые бегают от лунки к лунке…
– Зачем бегают?
– Чтобы рыбу быстрее найти и поймать!
– Но зимние рыболовы обычно сидят на этих… ящиках?
– Кто-то сидит, а кто-то бегает. Рыбалка – она разносторонняя.
– А это – что за отстойная фотка? – повысил голос шеф. – Зачем нам видеть его спину?! Где лицо?
– Он стоит лицом к воде, а не к фотографу! Он вообще-то рыбу ловит, а позировать ему нафиг не удалось. И каждый читатель журнала это прочувствует. Вы лучше посмотрите – какая тут динамика, как рыболов, зашедший в воду в забродниках, изогнулся во время заброса спиннинга, какой замечательный антураж – вода, легкие волны, закат…
– Что это за разворот?! Зачем здесь так много детей?
– Много – детей? Окститесь! Это такая рубрика – «Будущие чемпионы». Это же украшение журнала – детишки с удочками в руках!
– Почему нет подписей?! Должны быть имена!
– Зачем? Дедушки и бабушки, купившие журнал, и без имен узнают своих отпрысков.
– Если не будет имен – этот разворот снимаем!
– Не нужны здесь имена и не будет никаких подписей к этому развороту, – уперся Колчин. – Но, учтите! Отец вот этой девочки, держащей карасика, уже заказал двадцать номеров журнала. И он их купит, если вы оставите этот разворот. Думаю, что и остальные родители с удовольствием увидят своих детишек на станицах журнала и, конечно же, станут покупателями.
– Все рано нужны имена!
– Нет. Не нужны!
– Кто здесь начальник?! Журнал убыточный! Рекламы нет! Почему нет рекламы?
– Времена такие. Владельцы крупных фирм перестали видеть смысл в рекламе уже из без того раскрученной продукции. И по большому счету – читателям эта реклама по-барабану.
– Но – убытки!
– Так наладьте службу распространения. Увеличьте тираж. И не будет никаких убытков. Только прибыль. Если рыболовный журнал станет продаваться в киосках на железнодорожных платформах, он будет улетать лучше, чем любые детективы. Я сам такой журнальчик приобрету, чтобы пролистать в электричке.
– В этих киосках – своя структура.
– Так договоритесь с этой структурой, чтобы всем была выгода – и производителю, и продавцу…
– Ты меня еще здесь собрался учить?
– Поучить именно вас – стоило бы!
– Что?!!!
…По правде говоря, Николай Колчин в последнее время стал замечать в себе некоторые способности. Или не способности? Но порой случалось, что его желания – не совсем адекватные – вдруг начинали сбываться. Было такое, было! Не все и не всегда отождествлялось наяву то, чего он вдруг изволил захотеть. Довести до кондиции надо было Николая, чтобы в прямом смысле случилось то, чего он в данную минуту захотел. Шефуля его до этой кондиции довел:
– Ты рыбу-то хоть ловить умеешь? – набычился Николай, отчего начальник даже карандаш из пальцев выронил, и тот закатился под стол. – Ты хоть колебалку от вертушки отличить сможешь?
– Э-э-э… – вообще-то начальник был крупного телосложения и хоть и в возрасте, но на шестой этаж поднимался пешком. Или он просто боялся лифтов, типа – клаустрофобия?
– Сюда посмотри! – Николай ткнул пальцем на фотографию, где был тот самый спиннингист, зашедший в воду, не понравившийся шефу потому, что стоит спиной к фотографу. Но теперь фотография будто бы ожила. Спиннингист, крутивший ручку катушки обернулся и подмигнул Колчину. На самом деле подмигивал автор этой самой статьи, и звали его Геннадий Вакиров. Был он давним другом Николая, вместе с которым сто раз выбирался на рыбалку в ближнее Подмосковье и даже в Астраханские края.
Картинка на распечатанной страничке размером А4 жила своей жизнью. Геша Вакиров, продолжая крутить катушку, теперь еще и улыбался. Николай хорошо знал эту улыбку. Однажды они, возвращаясь с рыбалки на электричке наткнулись на двух абсолютно отмороженных парней, которые ни с того и с чего начали задираться. Геша, улыбаясь, так врезал первому, что тот улетел в угол вагона, трахнулся головой о стену и после передвигался только на карачках в то время, как Николай его гасил. А Геннадий в это время дуплетил другого отморозка. Не очень-то сильно были побиты два неадекватных человека, а затем выброшены из электрички на пустую платформу. Но урок они получили знатный, а Николай с Геннадием выслушали слова благодарности от пассажиров соседнего вагона, по словам которых эти два отморозка буквально затерроризировали мирных граждан, возвращавшихся домой со своих дачных участков. Теперь Геннадий тоже улыбался.
– Что происходит? – округлил глаза шеф.
– Помолчи! – Николай в ответ подмигнул приятелю на фотке. – Хорошее предложение услышал я вчера. Замочить шефулю!
Закончив подмотку, Геша извлек из воды блесну – колеблющуюся – под названием «Луга». Именно такая колебалка была самой любимой у Николая, на такие «Луги» он лавливал и окуней с щуками, и судаков с голавлями. Теперь же его приятель на живой фотке размахнулся спиннингом и забросил блесну – не в воду, а прямехонько в кабинет шефа, метя именно в хозяина кабинета. Геннадий оказался не только точен, но и сноровист: Блесна влетела в открытый рот шефа, который тут же и закрылся, а в следующее мгновение спиннингист сделал размашистую подсечку.
– Есть! – вскрикнул Николай, видя, как тройник одним крючком пробил верхнюю губу шефа. – Давай, Геша, давай, замочи шефулю!
А Геннадий и не собирался тянуть кота за хвост – ручка катушки вращалась, согнутый в дугу спиннинг, слегка подрагивал, а шефуля уже не стоял на ногах, а воспарил в воздух и, уменьшившись в размерах, переместился на фотографию, размещенную на бумажном листе А4, плюхнулся в воду, обдав спиннингиста фонтаном брызг.
Что произойдет дальше – Николаю вмиг стало неинтересно. Он просто схватил этот листок и… разорвал в клочья. Замочили шефулю – и ладьненько.
Евгений Константинов, Москва