К нашему знакомому из Москвы приехала подруга. Замуж за него выходить. Мы встретились с ними в кафе на берегу моря. Сидим, наслаждаемся кофе. «Ну, как вам Новая Зеландия?» – кокетливо спрашиваем мы. Любим, когда наш дом хвалят. «Отстой», – коротко отвечает она. Мы слегка офигеваем. «А что отстой?» «Все! – режет она, – магазины, дома, люди, их стиль – все! Окленд – деревня. Ни театров, ни музеев, ни выставок». Ну, отчасти это правда – театры, в общем-то, есть – провинциальные, неплохие. Разумеется, их не сравнить с теми, что в мировых столицах, и даже не в столицах, что тут говорить. И музеи есть. Несколько больших, и, кстати, очень интересных. А в каждом захолустном городишке свой маленький, они, в основном, что называется, краеведческие. Экспонатов в молодой стране много не наберешь, в основном, это маорийское культурное наследие, поэтому какую-нибудь каменюку, бережно упрятанную под стекло, вам будут демонстрировать с наивной значительностью.
И то, что Окленд – деревня, трудно не согласиться, если сравнивать с Москвой. Есть центр – Сити, небольшой по меркам мегаполисов, а дальше растянулись одно-двухэтажные дома на сотни километров. В каждом маленьком районе есть свой центр с магазинами, кафе, библиотекой и культурным центром. В черте города на зеленых холмах до сих пор можно увидеть овечек, а утки – те просто везде свободно гуляют.
Так что понять ту противную девушку можно, тем более, она была не простая, а «золотая», в смысле имела в далеком прошлом отношение к золотой молодежи. Была короткое время невесткой очень высокопоставленного партийного деятеля. Она это транслировала каждым жестом.
Но на самом деле такие заявления нам приходилось слышать не только от москвичей или питерцев и не только от жителей крупных городов постсоветского пространства, но и тех, кто живет в очень удаленных местах, можно сказать, в глухомани за хутором в горах, где малюсенький районный городок считается экономическим и культурным центром. Вот в лоб от них так и прилетело: «Г… – эта страна, этот дом, эти продукты и все, что тут есть, а вот у нас…..теплый туалет, большой огород и море от дома всего четыре часа езды». Мы сидим, глотаем. Нам спорить неловко, о чем тут спорить? Каждому свое. Но мне все-таки плохо, когда ругают мою страну, не понимают, очевидно, ЧТО она для нас значит после 22-х лет жизни. А самое главное – они ее, эту страну, не понимают. Я сижу и закипаю от такого, что называется, узкого мышления. С чего, блин, такое высокомерие? Откуда? Это ж то же самое, что судить о книге, не открыв ее. Не прочитав даже толком ее название.
Хотя я сама не была человеком, кто почувствовал себя сразу дома. Долго причем. Я чувствовала себя деревом, с корнем, вырванным из почвы, висящим в воздухе. Возвращаться не было намерений никогда, а новой почвы тоже еще не было, не нащупала. Плюс вот это вечное: у нас там – у них здесь. Я никак не понимала, что сравнивать нельзя, и логики искать нельзя, почему здесь так, а не эдак. А это самое трудное.
И мне не нравились холодные дома, магазины с дорогой и некрасивой одеждой, практически отсутствие общественного транспорта, несъедобная колбаса, странная программа в школах – да очень-очень многое… И видела я только это тогда – и только сейчас я понимаю, что вот так шла моя адаптация, расширение границ моего привычного мира, где было все по-другому – привычно, а значит лучше. Потом только я стала находить много разумного и правильного в том, что было непонятно. С тех пор, за 20 лет, мне кажется, страна очень изменилась, а на самом деле в большей степени изменилась я.
Притом были среди наших иммигрантов те, кто влился мгновенно в новую среду, их было очень мало, но вот они сразу поняли, что к чему, и зажили хоть и трудно, но счастливо. Во-первых, это были те, чей уровень жизни по приезде в Новую Зеландию значительно поднялся по сравнению с тем, как они жили в России – притом, что многие из них поначалу были на государственном пособии. Основная же часть иммигрантов, как мы, опустилась значительно ниже по социальной лестнице. Мы это тоже долго не могли принять.
А еще были иммигранты, которые сразу как-то поняли, в чем особенность Новой Зеландии, сущность ее поняли. Они влюбились бесповоротно в живописные буши, где тысячи замечательно оборудованных троп. Это были, в основном, те люди, которым стены даже самых прекрасных домов тесны, им природу подавай, зеленый рай, закаты, треки – этим полна Новая Зеландия, черпай ложкой.
А потом медленно-медленно стало доходить и до нас. Не могли мы сразу принять Новую Зеландию, потому что она не соответствовала нашим представлениям о загранице. Мы-то эти представления получали из фильмов, рассказов каких-то и анекдотов, которые мы принимали всерьез: «не знаю, сколько в доме комнат, лень считать» или «рубашки нужно не стирать, а выбрасывать» – типа, одноразовые. Мы, кстати, были не экономическими иммигрантами, не ехали за «джинсами и жвачкой», как кто-то в 70-е, мы от беспредела в нашей стране уезжали, но все-таки мы видели блага «капитализьма» по-другому. Я все-таки втайне надеялась, что нас «ждут» – ага! сияющие витрины с последними коллекциями лучших дизайнеров, которые, мне казалось, почему-то нам будут с ходу доступны, концерты мировых знаменитостей и что-то еще такое необыкновенное – мы сами не знали толком, что.
А оказалось, ничего этого нет. Великолепные дороги – да, сверкающие туалеты – да, чистые улицы, множество кофе с великолепным кофе, заботливые, толерантные новозеландцы – да!
Я не знаю, как у вас, но вот в моей жизни мои представления никогда не соответствовали реальности. Даже близко. Так получилось и здесь. Все было совсем не так, как я себе
намечтала.
В Новой Зеландии никакой роскоши не встретишь. Никакой помпезности, новозеландцам это претит. А 20 лет назад не было никаких сверкающих витрин. Киви–стиль можно вообще описать в трех словах – просто, удобно, функционально. Еще добавлю, очень чисто. Я вначале думала, что это от недостатка средств, страна-то маленькая, а социальные программы очень серьезные. Отчасти это так. Но потом поняла, что дай им денег в десять раз больше – они построят то же самое. Мраморные колонны им покажутся старомодным безвкусным китчем. Поскольку дело тут дело не в деньгах, а в том, что подчеркнутая простота – это своего рода философия жизни. И это культивируется во всем – от одежды до дизайна домов, магазинов, развлекательных центров. И внутренний интерьер будет таким же. Вы зайдете в шопинг–центр, библиотеку, госпиталь, аэропорт – там все будет очень просто, но удобно обустроено. Ничего лишнего. В тех же госпиталях никакого супер–дизайна, но медицинское оборудование будет самое современное, а библиотеки полностью компьютеризированы.
И жилые дома редко отличаются навороченным дизайном – маленькие домики – это, так называемые, характерные бунгало – простые совсем, а серьезные дорогие дома – это, в основном, много стекла, много пространства, воздуха и красивые виды, конечно. Линии четкие, и в этом тоже их стиль и местная красота.
Какой бы дизайн вы ни взяли, он будет отличаться простотой и смыслом – как, например, тысячи интересных особенных кафе, разбросанных по всей Новой Зеландии. Как правило, там не будет дорогого интерьера, но будет что-то необычное.
Вы не поверите, но национальный цвет в такой яркой цветущей стране – черный. Мне казалось, что в таком месте это должен быть песочный, голубой, желтый. Ничего подобного. Отчасти это идет от культуры маори, которая, безусловно, оказывает влияние на всю Новую Зеландию. Киви всех мастей любят этот цвет. Он им не кажется мрачным – напротив – у самих маори это цвет мироздания. Так что используют они его постоянно – от одежды до цвета зданий. Мне он кажется неинтересным, навязчивым, а им – нет. Он у них всегда в моде, прост в сочетаниях, а это тоже идеально вписывается в их концепцию бытия.
И даже стиль общения новозеландцы поддерживают подчеркнуто простой, легкий очень дружелюбный (упаси Боже, свысока!). Очень человечный. Я тогда ничего не знала об их железобетонных границах, поэтому помню, что меня эта дружелюбность и забота в первые же дни покорила.
Кстати, об общении: совсем недавно узнала, что в стране официально три основных языка: английский, язык маори и сурдо. Признать язык глухонемых государственным наравне с английским и маорийским – это очень по-новозеландски.
И вот этот спокойный, без мишуры и крикливости, стиль буквально во всем, настолько основополагающий в стране, что ты начинаешь в нем видеть стабильность и правильность. Ты его не принимал, а он в тебя сам проникает. Не сразу! Я вообще-то не сторонница минимализма даже сейчас. Мне он кажется скучным. Но постепенно холоднющее мое сердце начало оттаивать. И ты начинаешь ценить не только такие вещи, как сверкающие туалеты и исключительно чистые улицы (пройти босиком по улице в Новой Зеландии и не испачкать ног – это не преувеличение, это на самом деле так) – тут понятно, а начинаешь видеть в этой простоте удобство, мудрость и, я бы сказала, заботу. К примеру, на новозеландцев очень не похоже построить какой-то суперсовременный спортивный объект-однодневку, чтоб всему миру золотую пыль в глаза пустить. Они построят туннели, по которым я буду ездить без пробок каждый день.
Вот так постепенно-постепенно мне, наконец, стала понятна ценность этой удобной, спокойной, размеренной жизни с маленькими музеями, кафе, овцами и утками. Не только защищенность почувствовала я в ней – это был бы совсем практичный подход, а я не люблю наступать себе на горло, нет – тут нечто другое. Я начала, наконец, понимать страну. И это, знаете, как аромат духов. Первичный запах может быть резкий или даже неприятный, или странный. Но вторичный может оказаться невероятным – глубоким, необъяснимым, теплым или свежим – травы, недавно скошенной (это не фигура речи, ее правда вечно стригут кругом), цветения, солнца, свежего ветра, покоя, дома… Нет, не объяснишь, но это будет твой запах. И это, как в парфюмерии, станет нотой сердца. И тут вы увидите, подходит вам этот запах, или нет, но он должен лечь на сердце. Вот так и Новая Зеландия. Она должна лечь на сердце, ее нужно понять, чтобы не просто приспособиться, а полюбить, принять ее как дом. В котором бывает по-всякому, тепло или холодно, но это все равно твой дом.
А та «золотая» девушка так никуда и не уехала и живет по сей день в Новой Зеландии. Уж не знаю, поняла она что-то про ноту сердца или так и страдает уже лет 10, но смирилась (??). Во всяком случае, назад не вернулась, несмотря на то, что за нашего знакомого она замуж так и не вышла.
Татьяна Аксенова-Хошева, Окленд